КОВАЛЕВСКИЙ Максим Максимович (1851–1916) русский социолог, правовед. Метод социологии К. – историко-сравнительный, основанный на выделении у разных народов групп, сходных по политич., юридич., историч. и т. п. характеристикам, рассмотрение к-рых позволяет выявить основные этапы развития обва в целом. Критерий выделения сходных групп К. видел во внешнем сходстве анализируемых явлений, что усложняло их классификацию и выявление причин, их породивших. Стремясь преодолеть эту трудность, К. установил главную причину изменений для каждой сферы обществ. жизни: в экономике – это биосоц. фактор – рост населения, в политике – экономич. сдвиги, в обществ, жизни – политич. практика. Т.обр., сравнительно-историч. метод позволял сделать вывод о генетич. родстве явлений, наметить общую тенденцию развития. Анализ соц. явлений на основе их происхождения К. называл "генетич. социологией", с помощью к-рой он исследовал образование основных обществ, ин-тов – семьи, собственности, гос-ва. Факторы, определяющие эволюцию этих ин-тов, в основном биосоц. (рост населения) и психологич. порядка. К. отстаивал положение о преходящем характере частной собственности. После поражения революции 1905 г. он обращается к анализу гос-ва, к-рое понимал как расширение "замиренной сферы", возникающее в рез-те психологич. склонности людей признавать над собой власть тех, кто якобы наделен магич. силой управлять природой, – выдающихся личностей. Происхождение классов К. никак не связывает с возникновением гос-ва, считая основой соц. дифференциации рост плотности населения и возникающее на этой основе разделение труда. Наиболее ярко существо социологич. концепции К. отразилось в понятии прогресса, вне к-рого нет и не может быть социологии. Взгляды К. на прогресс складывались под влиянием идей о росте "замирения" как главном признаке прогресса в учении его университетского учителя Д.И. Каченовского, теории взаимности П. Прудона и соц. динамики О. Копта (еж.). Содержание прогресса К. отождествлял с расширением сферы солидарности, считая ее рост важнейшим и универсальным соц. законом. Солидарность – норма обществ. жизни, а классовая борьба – отклонение от нормы. Хотя К. и признавал револ1бцию как способ движения вперед, но считал ее «противоестественной формой», рез-том ошибок правительства.
В истории российской науки есть имена, интерес к которым не угаснет никогда и на каждом последующем этапе осуществляется новое прочтение и познание значимости их деяний, идей, трудов. В истории русской социальной мысли к ним, несомненно, относится Максим Максимович Ковалевский - выдающийся ученый-энциклопедист, общественный деятель, педагог.
Ковалевский родился в 1851 году в Харьковской губернии, в семье отставного полковника, ветерана Отечественной войны 1812 года. После окончания гимназии с золотой медалью он поступил на юридический факультет Харьковского университета, где его учителем стал выдающийся ученый - юрист, профессор Д. И. Каченовский, лекции которого определили научные интересы Ковалевского.
После окончания университета Ковалевский учился в университетах Берлина, Парижа и Лондона. По его словам, именно в Англии он сформировался как ученый. Здесь он общался с известными учеными того времени - Г. Спенсером, Э. Дюркгеймом, Д. Морлеем, К. Марксом, Г. Мэном.
С 1877 года он начинает преподавательскую деятельность в Московском университете, а с 1880 года Ковалевский становится ординарным профессором. В университете Ковалевский читал курсы как общих, так и специальных дисциплин - сравнительной истории права, истории политических учреждений, истории американских учреждений, сравнительной истории семьи, собственности, истории Древнейшего уголовного права и процесса. На его лекции по сравнительному законодательству иностранных государств собирались не только юристы, но и историки, филологи, естественники и медики. Ни одна из аудиторий университета не вмещала всех его слушателей и ему приходилось читать в актовом зале. Свободное слово Ковалевского и критическое отношение к тогдашней правительственной политике делало его в глазах Министерства просвещения «опасным человеком», и поэтому он был отчислен из университета.
В 1887 году Ковалевский вынужден уехать за границу. Он не был изгнанником или эмигрантом, он мог свободно приезжать и уезжать в Россию, но фактически был лишен возможности читать лекции в каком-либо из высших учебных заведений страны. Поселившись во Франции, Ковалевский погрузился в научную работу. Именно в эти годы им написаны самые известные научные труды. «Происхождение современной демократии» в 4-х томах (1895), «Очерк происхождения и развития семьи и собственности» (1896), «Экономический рост Европы до возникновения капиталистического хозяйства» в 3-х томах (1898), «Развитие на-родного хозяйства в Западной Европе» (1899) и др., принесшие ему славу социолога, юриста, историка.
Только в 1905 году, после 17-летнего отсутствия, Ковалевский возвращается на Родину, уже ученым с мировым признанием. В его творчестве органически переплелись право, социология, история, экономическая теория, этнология, публицистика. В каждое из названных направлений М. М. Ковалевский внес свой вклад, создал научные школы и традиции. С его именем связаны становление русской исторической школы права (русской социологической школы права), русской школы медиевистики европейских стран, плюралистическая школа в социологии и т. д. Без всякого преувеличения можно сказать, что без его имени нельзя написать объективную историю российской социальной науки.
Кроме того, М. М. Ковалевский являлся известным общественным, государственным деятелем. Он был депутатом 1 Государственной Думы (1905), состоял от академических кругов России в Государственном Совете, стоял во главе Партии демократических реформ. Он один из тех, кто в нашей стране активно распространял идеи прав человека, гражданина, идеи конституционности и демократии.
Ковалевский принадлежал к либеральному направлению вместе с такими учеными, как А. И. Чупров, Н. И. Кареев, С. А. Муромцев, В. О. Ключевский, И. И. Янжул, П. Г. Виноградов и др. И сегодня его работы о происхождении и сущности демократии, о сущности парламентаризма не потеряли своего научного значения. Опыт творческой и общественной деятельности Ковалевского очень нужен сегодня нашему обществу, возрождению отечественной социальной науки. Его ученик, выдающийся социолог XX века, П. А. Сорокин писал: «Ковалевский - прежде всего ученый, прежде всего профессор Божьей милостью, а затем уже общественный деятель, публицист, государственный политик и т. д. В центре его жизни была наука. Ей он отдал большую часть своей жизни, ею он жил и в области научного же творчества создал себе наиболее долговечный "нерукотворный" памятник».
Среди его научных интересов особое место занимала социология. Трудно назвать другого ученого, который сделал бы так много для развития социологии в нашей стране, для распространения социологических идей и постановки обучения социологии молодых людей, становлению социологической корпорации и социологической культуры. Подчеркивая это, П. Милюков писал: «Имя той науки, которая содержала в себе полный ответ на духовные потребности М. Ковалевского, которая была, так сказать, его систематическим мировоззрением, есть социология».
Этапы институционализации российской социологии в основном связаны с его деятельностью.
Ковалевский действительно был среди русских социологов первым социологом-профессионалом, тогда как все другие социологи до него и рядом с ним были, так сказать, «властителями дум», руководителями общественного мнения, служителями определенных интересов, традиций и мировоззрений.
Институционализация, в социологическом смысле, представляет собой длительный и трудный процесс организации знания, его седиментацию, признание его структур и становление форм его воспроизводства и определенных традиций деятельности. «Институционализация, - пишет И. А. Голосенко, - наглядно фиксирует результативность научной деятельности, рост профессиональной культуры, междисциплинарную дифференциацию, изменение интеллектуальной традиции».
К концу XIX в. российская социология, несмотря на все исследования и традиции, которые сформировались, оставалась без организационно-воспроизводственной структуры и без конкретной дифференциации с другими науками, т. е. без соответствующего признания со стороны научной общественности. Подчеркивая эту ситуацию, М. Ковалевский писал: «Социология, обнимающая все области социального знания, синтезирующая их основные выводы, раскрывающая пред нами причины прогресса и упадка отдельных наций, указывающая на условия примирения порядка с поступательным ходом истории, продолжает оставаться изгнанной из высших школ и пользуется незавидной репутацией у официальных педагогов».
Например, о недоверии историков к социологии писал Н. Кареев, Он приводил пример того, как в 1919 г. при реформе преподавания на историко-филологическом факультете Петроградского университета среди многих преподавателей, профессоров того времени только двое поддержали включение социологии в круг предметов обучения на факультете. Ими были академик Лаппо-Данилевский и сам Кареев. Это было связано не с беспомощностью сложившегося знания, а с теми препонами, запретами и предрассудками, которые существовали по отношению к социологии в России. Нелюбовь царского Министерства просвещения к социологии определялась тем, что она выступала за конституционный строй, за демократизацию образования и общественной жизни в стране. В связи с различного рода запретами многие известнейшие социологи вынуждены были творить долгие годы вне своей страны. Достаточно назвать П. Лаврова, М. Ковалевского, П. Лилиенфельда, Е. де Роберти и т. д.
Формирование институтов организации общения российских социологов и закладка организационных оснований развития социологического знания и его признание начались только с начала XX в. и этот процесс связан с именем М. М. Ковалевского, Он одним из первых понял, что развитие социологии невозможно без создания институтов ее интеграции, без институтов обучения и пропаганды наличного знания. Поэтому в деятельности Ковалевского занимают большое место вопросы организации российской социологии, создание институтов подготовки социологов, издание литературы и трансляция социологического знания, поиск путей вхождения российских социологов в международное социологическое сообщество.
Несмотря на все трудности, Ковалевский последовательно реализовал свои идеи. Будучи за границей, в 1901 г. со своими единомышленниками (Е. де Роберти, Ю. Гамбаров и др.) он создает в Париже Русскую высшую школу общественных наук, фактически первый российский факультет социологии. Школа, по словам Ковалевского, ставила целью дать молодым людям современное обществоведческое образование. Создание Школы во Франции связано с тем, что в условиях тогдашней России это было невозможно, так как обучение социологии в российских университетах было запрещено.
Идея создания Школы была поддержана многими известными русскими учеными-демократами. Почетным председателем был избран И. И. Мечников, который там же читал курс «Очерк воззрений на человеческую природу», а директором - Ковалевский. Интересно, что в Школе читали лекции все известные тогдашние социологи, историки, правоведы, политики. Среди них были представители различных научных направлений и мировоззрений. Это говорит о большой культуре ее создателей, их терпимости к различным мнениям, чего так не хватало за годы советской власти и часто не хватает и сейчас. Кстати, это было выражением глубокой научности и терпимости Ковалевского как директора Школы, что не позволяло ему входить в борьбу теоретических и мировоззренческих позиций. Известно, что он резко осуждал «добровольную односторонность» ученых из-за чрезмерных мировоззренческих пристрастий и за нежелание понимать важности сотрудничества и общения. Только поэтому в Школе могли читать лекции люди разных мировоззренческих ориентаций: М. Туган-Барановский, Е. де Роберти, В. Чернов, Ю. Гамбаров, Н. Кареев, А. Чупров, С. Муромцев, Г. Плеханов, П. Струве, В. Ульянов (Ленин) и другие. Кроме того, лекции читали такие известные западные социологи, как Э. Дюркгейм, Г. Тард, Э. Вандервельде, Р. Вормс и другие. Число учащихся в Школе доходило до 300-400 вольнослушателей. Многие выпускники Школы стали известными учеными, общественными деятелями, среди них социолог проф. К. Тахтарев, экономист-социолог С. Струмилин, Ф. Артем (Сергеев), Н. Суханов и другие.
Наряду с общеобразовательными предметами в Школе читались такие социо-логические курсы, как: «Введение в социологию» (Н. Кареев), «Общая социология» (Е. де Роберти), «Современные социологи» (М. Ковалевский), «Социальный монизм» (В. Чернов), «Юриспруденция и социология» (С. Муромцев), «История сословий в России» (М. Ковалевский) и т. д. Студенты могли также прослушать множество других социологических спецкурсов. Школа имела учеб-ные планы, составленные на каждый год, которые интересны и сейчас.
Школа выпустила ряд сборников учебных материалов, лекций, отражающих проблемы социологического знания. Очень интересен, например, сборник под названием «Русская Высшая Школа в Париже. Лекции профессоров» (СПб., 1905) под редакцией Е. В. де Роберти, Ю. С. Гамбарова и М. М. Ковалевского. Этот объемный труд является фактически первым международным социологическим сборником на русском языке. Кроме статей русских ученых Ковалевского, де Роберти, Лесевича, Чупрова, Шейниса, он включает статьи известных французских социологов, лекторов Школы - Тарда, Вормса и других. Эта работа и другие имели определенное значение в распространении социологических идей в российском обществе.
Опыт Школы не прошел даром. Во-первых, Школа способствовала либера-лизации социогуманитарного образования в России и послужила основой развития социологического знания и образования; во-вторых, ее традиции, опыт в дальнейшем пригодились в России в преподавании социологии, в ее институционализации. Опыт Русской высшей школы общественных наук был использован также при создании в 1908 г. Народного университета А. Шанявского в Моск-ве, который сыграл огромную роль в развитии и демократизации высшего образования.
В 1908 г. М. Ковалевский создает вместе с Е. де Роберти и при поддержке акад. В. М. Бехтерева первую в России кафедру социологии в частном Психоневрологическом институте. Это осуществлялось с большими трудностями, ибо министр народного просвещения Шварц не утвердил ходатайство Совета Психоневрологического института, заявив, что социология может скомпрометировать учебное заведение. Интересно, что такое отношение к социологии высказано в 1908 г., когда в Европе она уже стала университетской наукой, а в США первый факультет социологии был создан в 1892 г.
Раздраженный подобным отношением к социологии, Ковалевский чуть позже в статье «Социология на Западе и в России» писал, что «Европа покрылась целой сетью социологических обществ, начиная от Парижа и Лондона и оканчивая Берлином, Веною и Римом. В Сорбонне открылась кафедра социологии и ее занимает хорошо известный автор "Разделение общественного труда" Эмиль Дюркгейм». Далее продолжал: «У нас существует всего-навсего одна кафедра на всю Империю в 160 миллионов жителей и то в частном университете, в Психоневрологическом Институте... Меня менее бы поразило известие, что в Нанкине или Пекине создана кафедра социологии, чем слух о том, что г. Кассо затевает такую реформу в Москве или Петербурге».
В этот период Ковалевский активно читает лекции по социологии в различных вузах Петрограда - в Университете, Политехническом институте, в частном Петроградском университете, Бестужевских и Лесгафтовских курсах. Его лекционная деятельность способствовала в будущем превращению социологии в университетский, вузовский предмет преподавания, хотя часто это были не обязательные курсы, а дополнительные, специальные. Несмотря на это, у него появились ученики.
Первыми учениками Ковалевского были П. Сорокин, Н. Тахтарев, Н. Кондратьев, Н. Тимашев, ставшие в будущем выдающимися учеными-социологами. Именно с Ковалевского начинается понятие «ученичества» в нашей социологии. По свидетельству его учеников, работе и общению с ними он уделял огромное внимание. Это является одним из элементов институционализации. т. е. заложения традиционно-непрерывного воспроизводства научного направления, научной традиции и профессиональных специалистов.
Говоря о месте Ковалевского в институционализации социологии, надо вспомнить и подготовку им индивидуальных и коллективных работ, которые способствовали определению ее предмета, нахождению этой наукой своего места среди других социогуманитарных наук и развитию ее методов. По инициативе Ковалевского и де Роберти изданы «Новые идеи в социологии», вып. 1-4 (СПб., 1913-1914). Их мечтой было издание в России профессионального социологического журнала, и названные выпуски сборника ими представлялись как прелюдия к такому журналу. К сожалению, наступившая война помешала реализации их идей относительно издания журнала.
Идея российского социологического журнала была заложена и в задачи Рус-ского социологического общества (1916). Так получилось, что такой журнал был основан в нашей стране только в 1974 г. Дистанция в 60 лет!
Безусловно, названные работы Ковалевского и другие, где он выступал автором, редактором-организатором, способствовали определению места социологии в системе социогуманитарных наук, приращению социологического знания и ее признанию со стороны других научных направлений и массового сознания. Трудно назвать другого социолога, который сделал бы так много для распространения социологических идей и постановки обучения социологии молодых людей, становления социологической корпорации и социологической культуры в нашей стране.
С именем Ковалевского связано также формирование секции социологии при Историческом обществе в Санкт-Петербургском университете (1912). Создание самостоятельного научного общества, конституирующего социологию, было мечтой Ковалевского и его единомышленников. Названная секция представляла фактически первую попытку объединения социологов для совместной реализации их планов. Начинания Ковалевского, Кареева и других привели к тому, что в дооктябрьский период и в первые годы советской власти курс социологии начал читаться в ряде университетов и частных учебных заведений, а в 1919 г. были открыты по инициативе ученика Ковалевского П. Сорокина кафедра и отделение социологии на факультете общественных наук Петроградского университета. Воодушевленный этим успехом, П. Сорокин предлагал в письме в Комиссариат народного просвещения «введение социологии в число обязательных предметов преподавания не только в программу высшей школы, но и в программу школы 11-й ступени...». Однако судьба этих созданий оказалась печальной. Скоро руководитель кафедры П. Сорокин был выслан из страны (1922), а при очередной реорганизации факультетов Петроградского университе-та (1925) и вовсе теряются и отделение, и кафедра.
Та же участь постигла и Русское социологическое общество им. М. М. Кова-левского, которое было создано в 1916 г., при активной поддержке научной общественности, его учениками П. Сорокиным, К. Тахтаревым и другими. Социологическое общество явилось важной вехой институционализации российской социологии и было также признанием заслуг Ковалевского в ее развитии. Фактически с этого периода состоялось в полном объеме признание российской социологии; этим было подтверждено, что в России произошла окончательная седиментация социологии как определенного направления социальной мысли.
Членами Общества были не только социологи, но и такие известные ученые и политические деятели, как И. П. Павлов, В. А. Вагнер, А. Ф. Лазурский, В. М. Бехтерев, П. Н. Милюков, В. А. Маклаков, Е. В. Тарле, А. В. Пешехонов и другие. Это подчеркивало признание значения и роли социологического знания среди других наук и в обществе. Однако, несмотря на усилия А. С. Лаппо-Данилевского, Н. И. Кареева, П. А. Сорокина, Н. К. Тахтарева, В. А. Вагнера, деятельность Общества была короткой. Февральская и Октябрьская революции, а затем утверждение в нашем государстве догматического мышления свели начавшуюся работу Общества на нет. Впоследствии П. Сорокин в своих воспоминаниях писал, что в 1920 г. оно стало работать фактически «на нелегальном положении», а после преследований, заключения в тюрьмы, смерти некоторых руководителей Общества оно прекратило свое существование. Попытку возродить социологическое общество им. М. М. Ковалевского в 1923 г. сделал проф. В. А. Вагнер, подавший в Петроградский губисполком «Записку учредителей» с прошением об утверждении нового Устава, к которому прилагался список учредителей с анкетными данными. Однако просьба Вагнера осталась без ответа, что для того времени было неудивительно. Только в 1993 деятельность Общества в России была возобновлена.
За то короткое время, которое существовало Русское социологическое общество, оно способствовало дальнейшей институционализации нашей социологии, начатой Ковалевским и его сподвижниками. Усилиями членов Общества был создан в 1918 году Социобиблиологический институт. Он имел целью: 1) научно-практическую систематизацию всех явлений в области социологической мысли, социального строя и законодательстве; 2) устройство и поддержание собрания трудов главных социальных мыслителей; 3) популяризацию социологических знаний.
Сотрудниками института были Н. Кареев, П. Сорокин, Н. Серебряков, Е. Енгель и другие. В рамках социологического института проходили семинары, читались курсы лекций. Так, Н. А. Гредескул читал курс «История социологических учений», А. А. Гизетти - «История русской социологической мысли», П. А. Сорокин - «Социологическая аналитика и механика», П. И. Люблинский - «Уголовная социология» и т. д. Планировалось издание «Социологического ежемесячника» и ежемесячного сборника «Социальное строительство в России». К сожалению, участь этого института была такой же, как и других.
Ковалевский сыграл большую роль и в институционализации мировой социологии. Он являлся членом и президентом «Международного института социологии» (1894) и членом «Общества социологов» в Париже (1895).
М. Ковалевский является автором многих работ в области социологии. Среди них особое место занимают «Социология» в 2-х томах (СПб., 1910), «Современные социологи» (СПб., 1905), «Очерк происхождения и развития семьи и собственности (М., 1939), «Социология и сравнительная история права» (М., 1902) и т. д. В работах Ковалевского мы находим громадную эрудицию и широкие выводы, основанные на огромном эмпирическом материале. Он, как отмечал П. Сорокин, один из редких ученых, кто умел сочетать абстракции с эмпирическими данными и в результате чего достигал результатов «первого разряда». Кстати, эмпирические данные он черпал не из чужих работ, они были всегда добыты им самим. Надо сказать, что современные дискуссии о соотношении теоретического и эмпирического после внимательного изучения опыта Ковалевского часто кажутся беспредметными.
Социологическая система Ковалевского весьма содержательна и оригинальна. Во-первых, она характеризуется историчностью анализа и широтой сравнительных обобщений. Этому способствовал активно развиваемый им историко-сравнительный метод, как метод социологического исследования истории. У Ковалевского исторический и сравнительный методы слились в один историко-сравнительный метод социологии, что было новым, оригинальным подходом. Он называл этот метод «средством построения совершенно новой еще ветви описательной социологии - я разумею историю человеческих обществ». С помощью этого метода он провел интереснейшие типологические обобщения в различных научных направлениях (социология, история, право, экономика).
Во-вторых, она, т. е. социологическая система, носит плюралистический характер. Ковалевский придерживался идеи многофакторности общественных процессов, им была сформулирована теория социальных факторов. Теоретическая позиция Ковалевского выражена наиболее четко во включенных в настоящее издание трудах. «Следует говорить не об одностороннем влиянии, а о воздействиях, взаимно оказываемых друг на друга всеми явлениями, из которых слагается общественная жизнь, и не о руководящих факторах - экономическом, правовом, государственном, научном, художественном и т. д., а о стоящих в тесном общении фактах или явлениях общежития» - писал он.
Критикуя «монистов», создателей самостоятельных доктрин, по свидетельству П. Сорокина, он говорил: «Удивительно однобоки эти люди». Он был далек от прямолинейности в обобщениях и не хотел себя загонять в определенные рамки всякой монистической методологии, хотя иногда при исследовании конкретных социальных процессов придерживался определенного момента, доминирующего фактора. Так, в работе «Экономический рост Европы до возникновения капиталистического хозяйства» (1898-1903) он использует гипотезу роста населения, но в других работах этот фактор для него не стал важнейшим. Его методологический принцип состоял в обобщении на основе изучения многочисленных фактов и факторов общественного процесса. Этому способствовало непременное сочетание в его творчестве эмпирического и теоретического.
Как отмечают исследователи, взгляды Ковалевского на проблему факторов общественного развития подвергались изменениям. Плюрализм Ковалевского ут-вердился позже, тогда как в ранних работах проявлялся незначительно, о чем говорилось выше. Однако, эволюцию Ковалевского, как пишет П. Сорокин, надо видеть не как переход от монизма к плюрализму, а как переход от скрытого плюрализма к плюрализму декларативному и явному, переход от субстанционального понятия факторов к методологическому конструированию последних, где фактор ставится в простую функциональную связь нескольких рядов и таким образом становится чисто методологической независимой переменной.
Таким образом, Ковалевским вместо теории фактора была создана впоследствии теория функциональной связи общественных явлений, которая им была реализована в многочисленных работах.
Третьим моментом социологической системы Ковалевского является генетическая социология . Концепция генетической социологии связана с идеей прогресса, с идеей социологического историзма, которая имеет в своей основе позитивистские традиции. Ковалевский всегда был верен позитивистской методологии и он никогда ей не изменял. Концепция генетической социологии непосредственно вытекает из определения им предмета социологии, которую он считал наукой, имеющей своей целью установление законов и тенденций общественного развития. «Генетической социологией, - писал он, - называют ту часть науки об обществе, его организации и поступательном ходе, которая занимается вопросом о происхождении общественной жизни и общественных институтов, каковы: семья, собственность, религия, государство, нравственность и право...». Генетическая социология, по мнению Ковалевского, должна заниматься изучением законов эволюции на основе прочного фундамента конкретных фактов, в частности добытых этнографией. Она включает в себя сравнительно-исторический метод и ставит своей задачей исследование происхождения и развития различных институтов, их символического окружения у различных народов. Актуализация сравнительно-исторического метода обеспечивает раскрытие их типологического единства, общности, т, е. закономерности. Общественное развитие, развитие институтов, ведет к постепенному углублению сферы солидарности во взаимодействии между народами, социальными группами и т. д. Здесь Ковалевский расходился с марксистской социально-исторической концепцией, утверждавшей о неизбежности обострения социальных противоречий и о необходимости их насильственной ликвидации. Кстати, это было одной из основных причин отхода Ковалевского от Маркса, с которым он был лично знаком и поддерживал переписку. В целом он высоко ценил научное значение теории марксизма в области теоретической политэкономии и истории хозяйства, и в исследовании этих сфер, считал он, роль этой теории незаменима.
КОВАЛЕВСКИЙ МАКСИМ МАКСИМОВИЧ - российский ис-то-рик, пра-во-вед, со-цио-лог, эт-но-граф, об-щественно-по-ли-тический дея-тель, действительный статский советник (1915/1916 годы), академик Пе-тербургской АН (1914 год).
Дво-ря-нин. Дя-дя Е.П. Ко-ва-лев-ско-го (1865/1866-1941 годы). Круп-ный зем-ле-вла-де-лец. Окон-чил юри-дический факультет Харь-ков-ско-го университета (1872 год), где на не-го боль-шое вли-я-ние ока-за-ли лек-ции Д.И. Ка-че-нов-ско-го. Учил-ся на юри-дическом факультете Бер-лин-ско-го университета (1872-1873 годы), в Сво-бод-ной шко-ле по-ли-тических на-ук и Национальной шко-ле хар-тий в Па-ри-же (1873-1875 годы). Пре-по-да-вал в Московском университете (1877-1887 годы; с 1880 года профессор ка-фед-ры государственного пра-ва ев-ропейских го-су-дарств). Со-ре-дак-тор журнала «Юри-ди-че-ский вест-ник» (1877-1878 годы). Из-да-тель-со-ре-дак-тор журнала «Кри-ти-че-ское обо-зре-ние» (1879-1880 годы; совместно с В.Ф. Мил-ле-ром).
Ковалевский - один из круп-ней-ших пред-ста-ви-те-лей ли-бе-ра-лиз-ма в Российской им-пе-рии. Сто-рон-ник кон-сти-ту-ци-он-ной, или «на-род-ной», мо-нар-хии, ко-то-рой он от-во-дил роль вер-хов-но-го по-сред-ни-ка ме-ж-ду клас-са-ми и за-щит-ни-ка ин-те-ре-сов народных масс. Це-лью сво-ей на-уч-ной и пре-по-да-ва-тель-ской дея-тель-но-сти счи-тал «под-го-тов-ку рос-си-ян к кон-сти-ту-ции». С 1882 года на-хо-дил-ся под не-глас-ным на-блю-де-ни-ем по-ли-ции. В 1887 году по рас-по-ря-же-нию мининстра народного про-све-ще-ния уво-лен из Московского университета яко-бы за пуб-лич-ную кри-ти-ку са-мо-дер-жав-но-го об-раза прав-ле-ния. Ковалевскому бы-ло так-же за-пре-ще-но ра-бо-тать в других российских ву-зах (ог-ра-ни-че-ние сня-то в 1905 году). В свя-зи с этим он уе-хал за гра-ни-цу, чи-тал лек-ции по ис-то-рии пра-ва, со-цио-ло-гии, по-ли-тической эко-но-мии, ис-то-рии, со-ци-аль-но-эко-но-мическим про-бле-мам Рос-сии и др. в Сток-гольм-ском (1888 год), Окс-форд-ском (с 1889 года) и Но-вом Брюс-сель-ском (1895-1899 годы) университетах, в университетах Сан-Фран-ци-ско (1902 год), Па-рижа (с 1890-х годов), Чи-ка-го (1901-1902 годы), а так-же в Сво-бод-ном кол-лед-же со-ци-аль-ных на-ук в Па-ри-же (1901-1905 годы). Один из ос-но-ва-те-лей и один из ви-це-пре-зи-ден-тов (1901-1905 годы) Русской выс-шей шко-лы об-щественных на-ук в Па-ри-же, при-влёк к пре-по-да-ва-нию из-вест-ных российских и иностранных учё-ных, вло-жил в её ор-га-ни-за-цию часть сво-их средств.
В августе 1905 года, во вре-мя Ре-во-лю-ции 1905-1907 годов, вер-нул-ся в Рос-сию, уча-ст-во-вал в съез-де зем-ских и городских дея-те-лей в Мо-ск-ве (сен-тябрь). Один из ор-га-ни-за-то-ров и ли-де-ров де-мо-кра-ти-чес-ких ре-форм пар-тии (1906-1907 годы) и про-грес-си-стов пар-тии (1912-1914 годы). В феврале 1906 - январе 1907 годов из-да-вал газету «Стра-на».
Де-пу-тат 1-й Государственной ду-мы (1906 год). На-стаи-вал на не-об-хо-ди-мо-сти при-ну-дительного вы-ку-па го-су-дар-ст-вом у круп-ных по-ме-щи-ков час-ти их зем-ли для на-де-ле-ния ею ма-ло-зе-мель-ных кре-сть-ян, вы-сту-пал за от-ме-ну смерт-ной каз-ни, ам-ни-стию по-ли-тических за-клю-чён-ных, не-при-кос-но-вен-ность лич-но-сти и т.д. По-сле рос-пус-ка Государственной ду-мы от-ка-зал-ся под-пи-сать Вы-борг-ское воз-зва-ние, счи-тая не-до-пус-ти-мым при-зыв к не-пла-те-жу на-ло-гов и к от-ка-зу не-сти во-ин-скую по-вин-ность. В 1907-1915 годах член Государственного со-ве-та по вы-бо-рам (от АН и уни-вер-си-те-тов), член ака-де-мической груп-пы, воз-ра-жал про-тив фор-си-ро-ван-но-го раз-ру-ше-ния кре-сть-ян-ской об-щи-ны и по-ряд-ка раз-де-ла мир-ских зе-мель, при ко-то-ром они пе-ре-хо-ди-ли не в се-мей-ную, а в ча-ст-ную соб-ст-вен-ность; вы-сту-пал за по-все-ме-ст-ное вве-де-ние су-да при-сяж-ных и рас-ши-ре-ние кру-га дел, ему под-ве-дом-ст-вен-ных; счи-тал не-об-хо-ди-мым от-де-ле-ние РПЦ от го-су-дар-ст-ва, сня-тие ог-ра-ни-че-ний, свя-зан-ных со сло-же-ни-ем свя-щен-но-слу-жи-те-ля-ми сво-его са-на; сто-рон-ник гражданского рав-но-пра-вия ев-ре-ев. Глас-ный Пет-роградской городской ду-мы (1915-1916 годы).
Спо-соб-ст-во-вал воз-ро-ж-де-нию ма-сон-ства в Рос-сии (по-свя-щён в ма-со-ны в ло-же «Кос-мос» в Па-ри-же в 1888 году). По ини-циа-ти-ве и при уча-стии Ковалевский в 1906 году ос-нованы ло-жи «Воз-ро-ж-де-ние» (Мо-ск-ва) и «По-ляр-ная звез-да» (Санкт-Пе-тер-бург). В 1912 году со-дей-ст-во-вал об-ра-зо-ва-нию ма-сон-ской ор-га-ни-за-ции «Ве-ли-кий Вос-ток на-ро-дов Рос-сии» (Санкт-Пе-тер-бург). Ковалевский рас-смат-ри-вал ма-сон-ские ло-жи в Рос-сии как од-ну из форм вне-пар-тий-но-го объ-е-ди-не-ния ли-бе-раль-но-де-мо-кра-тических сил с це-лью уси-ле-ния влия-ния на вер-хов-ную власть.
Профессор Санкт-Пе-тербургского (Пет-ро-град-ско-го) по-ли-тех-нического института (1905-1916 годы), Санкт-Пе-тербургского (Пет-ро-град-ско-го) и Московского университетов, Выс-ших жен-ских (Бе-с-ту-жев-ских) кур-сов в Мо-ск-ве (1906-1916 гоы). Один из уч-ре-ди-те-лей Московского городского на-род-но-го университета имени А.Л. Ша-няв-ско-го (1908 год; член по-пе-чи-тель-но-го со-ве-та с 1905 года). При бли-жай-шем уча-стии Ковалевского был соз-дан Пси-хо-нев-ро-ло-гический институт (1907 год), где он ос-но-вал (совместно с Е.В. Де Ро-бер-ти) и воз-гла-вил пер-вую в Рос-сии ка-фед-ру со-цио-ло-гии; с 1910 года Ковалевский - де-кан юри-дического факультета. Чи-тал лек-ции по ис-то-рии государственных уч-ре-ж-де-ний, пра-ва и со-ци-аль-но-эко-но-мического раз-ви-тия Рос-сии и Западной Ев-ро-пы, со-цио-ло-гии. Один из ве-ду-щих пуб-ли-ци-стов журнала «Ве-ст-ник Ев-ро-пы» (с 1909 года из-да-тель-ре-дактор).
В начале Первой ми-ро-вой вой-ны Ковалевский, на-хо-див-ший-ся на ле-че-нии в Кар-лс-ба-де, ин-тер-ни-ро-ван вла-стя-ми Ав-ст-ро-Венг-рии, ос-во-бо-ж-дён бла-го-да-ря за-ступ-ни-че-ст-ву испанского ко-ро-ля Аль-фон-са ХIII и об-щественных дея-те-лей Ита-лии; вер-нул-ся в Рос-сию в феврале 1915 года.
Ковалевский - ав-тор свыше 670 ра-бот. Кри-ти-ко-вал од-но-фак-тор-ные кон-цеп-ции ис-то-рического про-цес-са, раз-ра-бо-тал собственную тео-рию со-ци-аль-ных фак-то-ров (плю-ра-ли-стическую кон-цеп-цию со-ци-аль-ной при-чин-но-сти), со-глас-но ко-то-рой со-ци-аль-но-ис-то-рического из-ме-не-ния оп-ре-де-ля-ют-ся мно-же-ст-вом фак-то-ров, ме-няю-щих-ся в различные эпо-хи. Од-но из центральных мест в его сис-теме взгля-дов за-ни-ма-ла тео-рия про-грес-са. Он до-ка-зы-вал, что дви-жу-щей си-лой про-грес-са яв-ля-ет-ся еди-ный для все-го че-ло-ве-че-ст-ва за-кон по-сте-пен-но-го рос-та об-щественной со-ли-дар-но-сти, свя-зан-но-го с раз-ви-ти-ем «эман-си-па-ции ин-ди-ви-да» (Ковалевский от-ри-цал про-ти-во-пос-тав-ле-ние ин-ди-ви-ду-аль-но-го кол-лек-тив-но-му). Обос-но-вы-вал за-ко-но-мер-ность эво-лю-ци-он-но-го пу-ти об-щественного раз-ви-тия.
Ковалевский соз-дал «ге-не-тическую со-цио-ло-гию» - эво-лю-ци-он-ное на-прав-ле-ние в со-цио-ло-гии, за-ни-маю-щее-ся изу-че-ни-ем за-ро-ж-де-ния, ста-нов-ле-ния и раз-ви-тия ус-той-чи-вых со-ци-аль-ных об-ра-зо-ва-ний (се-мьи, ро-да, об-щи-ны, пра-ва, обы-ча-ев, го-су-дар-ст-ва и др.) на ос-но-ве срав-нительно-ис-то-рического ис-сле-до-ва-ния об-ществ, на-хо-дя-щих-ся на раз-ных сту-пе-нях раз-ви-тия («Со-цио-ло-гия», тома 1-2, 1910 год; «Про-ис-хо-ж-де-ние се-мьи, ро-да, пле-ме-ни, соб-ст-вен-но-сти, го-су-дар-ст-ва и ре-ли-гии», 1914 год). В 1883, 1885 и 1887 годах со-вер-шил эт-но-гра-фическую и ар-хео-ло-гическую экс-пе-ди-ции на Кав-каз, на ос-но-ве со-б-ран-но-го ма-те-риа-ла опуб-ли-ко-вал кни-ги «Пер-во-быт-ное пра-во» (выпуск 1-2, 1886-1887 годы), «Со-вре-мен-ный обы-чай и древ-ний за-кон. Обыч-ное пра-во осе-тин в ис-то-ри-ко-срав-ни-тель-ном ос-ве-ще-нии» (тома 1-2, 1886 год), «За-кон и обы-чай на Кав-ка-зе» (тома 1-2, 1890 год) и др. По-ка-зал уни-вер-саль-ность ро-до-во-го строя, мат-ри-ар-ха-та, се-мей-ной и со-сед-ской об-щин. Счи-тал, что ана-лиз обы-ча-ев ро-до-вых об-ществ Кав-ка-за спо-соб-ст-ву-ет объ-яс-не-нию многих яв-ле-ний древ-не-го уго-лов-но-го пра-ва. Рас-смат-ри-вал при-сое-ди-не-ние Кав-ка-за к Рос-сии как про-грес-сив-ное яв-ле-ние: кавказские на-ро-ды, из-ба-вив-шись от внеш-ней уг-ро-зы, по-лу-чи-ли воз-мож-ность мир-но-го раз-ви-тия, рас-ши-ре-ния сво-их эко-но-мических и куль-тур-ных свя-зей. Вме-сте с тем по-ла-гал оши-боч-ной ори-ен-та-цию российской ад-ми-ни-ст-ра-ции на под-держ-ку ме-ст-ной зна-ти и санк-цио-ни-ро-ва-ние норм ада-та (а не ша-риа-та). По письменным источ-ни-кам Ковалевский изу-чал так-же ко-рен-ные на-ро-ды Ав-ст-ра-лии, Си-би-ри, Азии и других тер-ри-то-рий. При-чи-ны сход-ст-ва уч-ре-ж-де-ний, обы-ча-ев и пра-во-вых норм на-ро-дов Ковалевский ис-кал в сход-ст-ве ус-ло-вий их жиз-ни, в про-хо-ж-де-нии раз-ны-ми на-ро-да-ми оди-на-ко-вых ста-дий раз-ви-тия или в фак-тах за-им-ст-во-ва-ния, ко-то-рым Ковалевский при-да-вал осо-бен-ное зна-че-ние. Он при-шёл к вы-во-ду, что за-им-ст-во-ва-ние (за ис-клю-че-ни-ем об-лас-ти нау-ки и тех-ни-ки) яв-ля-ет-ся не пря-мым под-ра-жа-ни-ем, а сво-его ро-да «вто-ро-сте-пен-ным твор-че-ст-вом» на-ро-да в рус-ле его са-мо-раз-ви-тия, лишь вдох-нов-ляе-мо-го иностранными об-раз-ца-ми («Ис-то-ри-ко-срав-ни-тель-ный ме-тод в юрис-пру-ден-ции и прие-мы изу-че-ния ис-то-рии пра-ва», 1880 год).
Ис-то-рию форм го-су-дар-ст-ва и государственных уч-ре-ж-де-ний тес-но свя-зы-вал с со-ци-аль-но-эко-но-мической ис-то-ри-ей («Ис-то-рия Ве-ли-ко-бри-та-нии», 1911 год; «Про-ис-хо-ж-де-ние мел-кой кре-сть-ян-ской соб-ст-вен-но-сти во Фран-ции», 1912 год; и др.). Ковалевский обос-но-вал вы-вод о взаи-мо-свя-зи де-мо-кра-тических ин-сти-ту-тов и по-ли-тической куль-ту-ры на-ро-да, его «национального ха-рак-те-ра», без изу-че-ния ко-то-ро-го не-воз-мож-но по-нять ту ду-хов-ную си-лу, ко-то-рая «при-во-дит в дей-ст-вие пра-ви-тель-ст-вен-ную ма-ши-ну и без ко-то-рой луч-шая кон-сти-ту-ция есть не бо-лее как мёрт-вый ме-ха-низм». До-ка-зы-вал, что по-ли-тические уче-ния не-об-хо-ди-мо ос-но-вы-вать на изу-че-нии эво-лю-ции форм государственного уст-рой-ст-ва. По мне-нию Ковалевского, основные де-мо-кра-тические пра-ва име-ют ре-во-люционное про-ис-хо-ж-де-ние.
Ис-сле-до-вал со-стоя-ние кре-сть-ян-ст-ва на-ка-ну-не и во вре-мя Великой французской ре-во-люции, от-ри-цал на-ли-чие в до-ре-во-люционной Фран-ции мел-кой кре-сть-ян-ской соб-ст-вен-но-сти, счи-тая, что вся зем-ля при-над-ле-жа-ла ко-ро-лю, дво-рян-ст-ву и бур-жуа-зии («Про-ис-хо-ж-де-ние со-вре-мен-ной де-мо-кра-тии», тома 1-4, 1895-1897 годы). Главный труд Ковалевского - «Эко-но-ми-че-ский рост Ев-ро-пы до воз-ник-но-ве-ния ка-пи-та-ли-сти-че-ско-го хо-зяй-ст-ва» (тома 1-3, 1898-1903 годы; не-за-вер-шён-ный 4-й том, по-свя-щён-ный средневековой Ита-лии и, пре-ж-де все-го, Ве-не-ции, не опубликован), в ко-то-ром Ковалевский ис-сле-до-вал эко-но-мическое раз-ви-тие Западной Ев-ро-пы в V-XIV веках. Счи-тал главным фак-то-ром со-ци-аль-но-эко-но-мических из-ме-не-ний в сред-ние ве-ка рост и гус-то-ту на-се-ле-ния.
Член мно-гих российских и иностранных на-уч-ных об-ществ. Пре-зи-дент Меж-ду-народного института со-цио-ло-гии в Па-ри-же (с 1907 года). Председатель Санкт-Пе-тербургского (Пет-ро-град-ско-го) от-де-ле-ния ме-ж-ду-народного па-ци-фи-ст-ско-го общества «Мир» (1909-1915 годы). Пре-зи-дент Пе-да-го-гической ака-де-мии в Санкт-Пе-тер-бур-ге (с 1908 года), ВЭО (1914-1916 годы). В 1915 году вы-сту-пил с ини-циа-ти-вой ор-га-ни-за-ции Русского со-цио-ло-гического общества (дей-ст-во-ва-ло в 1916-1923 годах и но-си-ло имя Ковалевского; вос-соз-да-но в 1993 году под названием Со-цио-ло-гическое общество имени М.М. Ко-ва-лев-ско-го).
Ковалевский дру-жил с П.Г. Ви-но-гра-до-вым, К.А. Ти-ми-ря-зе-вым, И.С. Тур-ге-не-вым, А.П. Че-хо-вым, А.И. Чу-про-вым и многими дру-ги-ми. Был в близ-ких от-но-ше-ни-ях с С.В. Ко-ва-лев-ской. В чис-ле уче-ни-ков Ковалевского -фи-ло-соф и со-цио-лог П.А. Со-ро-кин, эко-но-мист Н.Д. Кон-д-рать-ев.
Ав-тор вос-по-ми-на-ний «Моя жизнь» (пол-но-стью опубликованы в 2005 году). Со-брал уни-каль-ную биб-лио-те-ку (в 1890-е годы свыше 50 тысяч то-мов), часть ко-то-рой хра-нит-ся в На-учной библиотеке МГУ (в том числе 20 книг XVI века, 50 книг XVII века, 338 книг XVIII века). На вил-ле Ковалевского в Бо-льё (близ Ниц-цы, Фран-ция) так-же су-ще-ст-во-ва-ла со-б-ран-ная им биб-лио-те-ка (не ме-нее 30 тысяч книг), её судь-ба по-сле смер-ти Ковалевского не-из-вест-на.
Сочинения:
Очерк ис-то-рии рас-па-де-ния об-щин-но-го зем-ле-вла-де-ния в кан-то-не Ва-адт. Лон-дон, 1876;
Об-щин-ное зем-ле-вла-де-ние, при-чи-ны, ход и по-след-ст-вия его раз-ло-же-ния. М., 1879. Ч. 1;
Об-ще-ст-вен-ный строй Анг-лии в кон-це сред-них ве-ков. М., 1880;
Об-щий ход раз-ви-тия по-ли-ти-че-ской мыс-ли во вто-рой по-ло-ви-не XIX в. СПб., 1905;
Ро-до-вой быт в на-стоя-щем, не-дав-нем и от-да-лен-ном про-шлом: В 2 вып. СПб., 1905;
Со-вре-мен-ные со-цио-ло-гии. СПб., 1905;
От пря-мо-го на-ро-до-прав-ст-ва к пред-ста-ви-тель-но-му и от пат-ри-ар-халь-ной мо-нар-хии к пар-ла-мен-та-риз-му. СПб., 1906;
Со-вре-мен-ные фран-цуз-ские со-цио-ло-ги // Вест-ник Ев-ро-пы. 1913. № 7; Соч.: В 2 т. СПб., 1997.
Иллюстрации:
В конце XIX в. в русской социологии зарождается плюралистический подход к обществу, наиболее полное выражение нашедший в работах М.М. Ковалевского. Это было связано с тем, что географический детерминизм, биологическое и психологическое направления не смогли объяснить существующие проблемы и не получили широкого распространения. Стало очевидным, что для решения сложных социологических проблем недостаточно учитывать какой-то один фактор или момент, появилась необходимость рассматривать сразу всю совокупность и взаимодействие социальных факторов и элементов.
Максим Максимович КОВАЛЕВСКИЙ (1851-1916) - один из ведущих русских немарксистских социологов, историк, правовед и этнограф. Г.В. Плеханов высоко оценивал вклад Ковалевского в общественную науку и считал, что он относится к кругу “очень немногих русских авторов, сочинения которых могут быть признаны серьезными социологическими исследованиями” /160, с.27/.
Социологическими являются следующие работы Ковалевского: “Очерк происхождения и развития семьи и собственности” (1895), “Современные социологи” (1905), “Очерк развития социологических учений” (1906), “От прямого народоправства к представительному и от патриархальной монархии к парламентаризму” (1906, т. 1-3), “Социология” (1910, т.1-2), “Современные французские социологи” (1913), “Происхождение семьи, рода, племени, собственности, государства и религии” (1914) и др.
На взгляды Ковалевского оказали влияние многие идейные течения как Запада, так и России (О. Конт, Г. Спенсер, Е.В. Де Роберти, К. Маркс). Он был лично знаком со многими известными социологами, принимал активное участие в работе ряда социологических организаций и журналов.
Основное внимание Ковалевский уделял рассмотрению связи социологии с историческими науками, сравнительно-историческому методу, многофакторности социального развития, а также социальным закономерностям и прогрессу.
Он считал, что социология “является синтезом результатов, полученных конкретными общественными науками” /62, с.66/. Социология, в отличие от истории, этнографии, права и других наук, которые изучают общество лишь с какой-либо одной стороны, например, с точки зрения развития хозяйства, права, государства и т.п., дающих только эмпирические обобщения, способна отвлечься от случайных событий. Благодаря ей можно определить общую тенденцию. По мнению Ковалевского, цель социологии состоит в том, чтобы “раскрыть причину покоя и движения человеческих обществ, устойчивости и развития порядка в разные эпохи в их преемственной и причинной связи между собой” /66, т.1, с. 9/.
Он считал также - что социология,- это наука, имеющая своей целью установление законов и тенденций общественного развития. По мнению Ковалевского: “Социолог устанавливает одни верховые столбы, указывает общую тенденцию, приводя каждый раз свои выводы в соответствие с другими, столь же общими” /64, с.260/. Поэтому особое внимание он уделял исследованию сходных и типичных черт в истории различных народов и стран.
Как и большинство позитивистов, он полагал, что социология в классификации наук идет за биологией и психологией. В социологической теории Ковалевского находит место сложное переплетение биологических, психических и экономических факторов. С помощью своего принципа плюрализма Ковалевский пытался преодолеть односторонность существующих уже направлений в социологии. Для того, чтобы получить истинный взгляд на общество, необходимо было синтезировать все положительное различных социологических школ.
Ученик и секретарь Ковалевского П. Сорокин отмечал, что центральной социологической проблемой была проблема факторов социальной жизни. Именно она привлекла к себе основное внимание социологов, и в конце XIX - начале XX в. вокруг нее велись наиболее оживленные споры. Проблема факторов общественного развития была основным стержнем, вокруг которого группировались уже все остальные вопросы. Насколько важным было решение данной проблемы, говорит уже тот факт, что выделение ведущего фактора, повлияло на название ряда социологических школ и направлений.
Ковалевский верно отметил, что: “Главный и коренной вопрос, вокруг которого вращаются все разногласия, лежит в том, каковы важнейшие и в частности важнейший фактор общественных изменений” /65, с.7-8/. Однако, поставив этот вопрос, он вместо того, чтобы решать, снимает его как метафизический. “По природе своей этот вопрос,- пишет Ковалевский, - принадлежит к категории метафизических. В действительности мы имеем дело не с факторами, а с фактами, из которых каждый так или иначе связан с массой остальных, ими обусловливается и их обусловливает” /65, с.8/.
Понимая, что исторический процесс есть результат сложных общественных взаимодействий, он подчеркивал: “Я думаю, что выражу не только кратко, но и весьма определенно мою заветную точку зрения, сказавши, что социология в значительной степени выиграет от того, если забота об отыскании фактора, да вдобавок еще первичного и главнейшего, постепенно исключена будет из сферы ее ближайших задач, если в полном соответствии с сложностью общественных явлений она ограничится указанием на одновременное и параллельное воздействие и противодействие многих причин”/65, с. 14/.
Ковалевский подчеркивал, что в различные эпохи на какое-то время выдвигались на первое место и доминировали отдельные факторы, данные факторы являлись объективными причинами развития общества. Он всегда выступал против субъективизма в социологии. Несмотря на высказывание о множественности факторов” каждая отдельная сфера общества имела свою единственную главную причину изменения. Так, по мнению Ковалевского, “главным двигателем экономической эволюции является рост населения” /62, с.99/. Экономическое развитие общества зависит от биосоциального фактора. Например, он считал, что увеличение количества населения было в первобытном обществе главной причиной перехода от рыболовства и охоты к земледелию и скотоводству, впоследствии по этой же причине общество перешло от непроизводительного труда рабов к более производительному труду крепостных.
При изучении семьи он применил метод историзма. Попытался проследить эволюцию семьи, начиная с группового брака, с матриархата. Переход от матриархата к патриархату Ковалевский также связывал с ростом плотности населения. Нехватка пищи, голод заставляли людей искать новые плодородные места. Это вело к тому, что родственники, расселяясь, стали утрачивать сознание своего общего происхождения, а для жены муж становился единственной опорой. Поэтому он обретал власть над женой и детьми. При объяснении перехода от матриархата к патриархату, Ковалевский выдвигал два фактора: биосоциальный - увеличение населения - и психологический - осознание женщиной (женой) своей беззащитности.
В центре социологической теории Ковалевского находится учение о солидарности. С его помощью он объяснял все историческое движение человечества как постоянный рост солидарности. В соответствии с этим строится и концепция прогресса. Под социальным прогрессом он подразумевал расширение сферы солидарности между социальными группами, классами и народом. Поэтому основной задачей социологии, по мнению Ковалевского, является выявление сущности солидарности, а также описание и объяснение ее многообразных форм и видов.
Ковалевский считал, что социальный прогресс связан с существующей исторической закономерностью. В истории господствует закономерность, строгая последовательность, проходящая через всю жизнь общества. Свое выражение социальный прогресс находит в строгой последовательности, закономерности развития всей жизни общества. Он не может быть результатом случайного субъективного влияния. Ковалевский писал: “Общественные феномены управляются известными законами. Они не являются продуктами свободного выбора” /66, т.1, с. 4/. Все народы “проходят одинаковые стадии развития” /62, с.33/. Прогресс, по его мнению, выступал в виде последовательной с мены определенных общественных и политических состояний. Он отрицательно относился к революции как источнику общественного прогресса, считал ее патологией.
Только система продуманных реформ являлась необходимым благом для общества.
Социологическая теория Ковалевского тесно связана с его историческими исследованиями. Он один из первых России использовал и развивал во всех своих трудах сравнительно-исторический метод, который, по его мнению, является основным в социологии. С помощью этого метода социология должна решить проблему происхождения и развития общественной жизни социальных институтов.
В своих работах по истории семьи, собственности и гоcyдарства Ковалевский социологически обосновывает сравнительно-исторический метод. Так, он выдвигает идею необходимости всемирно-исторических сравнений, для которых следует привлекать не только западный, но и восточный материал. Он указывал, что “всякое социологическое обобщение останется неполным, пока Восток не выдаст тайны происхождения социальных явлений. Для того чтобы выводы социологии стали вполне убедительными, ее наблюдения и опыт не должны замыкаться в какие-нибудь определенные границы. Основатель социологии Огюст Конт,- продолжает Ковалевский, - сделал, по-моему, большую ошибку тем, что не разделял этого убеждения. Он воздвиг величественное здание на фактах, которые вовсе не являются общераспространенными, как он это предполагал, так как чести быть объектом его позитивистских исследований удостоился лишь римско-католический мир. И всякая новая попытка установить какое-нибудь социологическое положение может иметь значение только при условии, что она введет в поле нашего изучения жизнь Востока, в особенности же славянского мира” /63, с. 18/.
Также Ковалевский выдвинул идею эволюции, т.е. органической смены стадий общественного развития. Он считал, что, используя сравнительно-исторический метод через “параллельное изучение факторов и явлений общественной эволюции народов, можно выявить общую форму поступательного движения общественной жизни”. С помощью этого метода он пытался выявить общее и особенное в социальных явлениях.
Необходимо признать важность представления Ковалевского об объективном и поступательном характере развития общества, что как раз и влияет на определенную последовательность перехода от одной стадии развития к другой. Например, он отмечал невозможность заимствования разных социальных и правовых учреждений одной страны у другой, если страна объективно для этого еще не готова и эти страны находятся на различных ступенях развития.
Ковалевский поставил перед собой задачу выявить в истории различных народов однотипные институты, всесторонне их изучить, используя письменные и этнографические данные, а также сравнительно-исторически их осмыслить. Главным образом его интересовал генезис, истоки основных социальных институтов. Предметом его изучения и социологического осмысления были следующие важнейшие институты - род, семья, община, институт частной собственности и государство.
Необходимо отметить, что Ковалевский не был непосредственным создателем сравнительно-исторического метода. Уже Монтескье в своих работах применял сравнения. Первоначально этот метод был методом правовой науки. С помощью его устанавливались общие юридические нормы, а также выяснялось происхождение, развитие и функционирование этих норм в законодательствах разных стран. В XIX веке сравнительно-исторический метод становится общепризнанным и получает разнообразное применение во многих науках. Сравнительно-исторический метод - это разновидность исторического метода. С его помощью “путем сравнения выявляется общее и особенное в исторических явлениях, достигается познание различных исторических ступеней развития одного и того же явления или двух разных сосуществующих явлений” /131, с.328/.
Следует подчеркнуть, что социологическая теория Ковалевского - это очень сложное и многообразное явление, которое органически слито с его историческими исследованиями.
Русский юрист (по образованию), социолог, историк.
Получил домашнее воспитание и поступил в гимназию сразу в пятый класс, где обнаружил выдающиеся способности и окончил её с золотой медалью.
В 1887 году М.М. Ковалевский , имевший репутацию радикала, был уволен из Московского университета и должен был уехать за границу, где читал лекции в Стокгольме и Оксфорде. Здесь им были написаны его работы: «Происхождение современной демократии» и «Экономический рост Европы до возникновения капиталистического хозяйства».
В 1901 году вместе с Е. В. де Роберти и Ю. С. Гамбаровым он основал в Париже Русскую высшую школу общественных наук, где проходили обучение российские политики оппозиционного направления. Лекции в ней читали учёные и политические деятели самой разной ориентации: В.И. Ленин , Г.В. Плеханов , Г. Тард и т.п.
В 1905 году М.М. Ковалевский вернулся в Россию, преподавал в Петербургском университете, Психоневрологическом (где возглавил первую в России социологическую кафедру) и Политехническом институтах.
С 1909 года М.М. Ковалевский – выкупил журнал «Вестник Европы» и стал его редактором-издателем.
М.М. Ковалевский
возражал против определения Огюста Конта
социологии как науки о порядке и прогрессе человеческих обществ. Поскольку порядок, полагал М.М. Ковалевский, представляет собой устойчивое, прочное и гармоничное сочетание элементов, то он присущ не всякому обществу; поэтому слово «порядок» надо заменить более широким понятием - «организация». Нельзя также признать, что общество всегда прогрессирует; поэтому вместо слова «прогресс» следует в данном случае употребить термин «эволюция».
Исходя из этого, он называл социологию наукой об организации и эволюции общества.
Недовольство Ко-валевского вызывали и деление Огюстом Контом социологии на статику и динамику, игнорирование исторического опыта славян и народов Востока, отрыв социологии от гражданской истории.
«… спор о том, влияют ли изменения в экономике па прогресс умственный или наоборот, - не более как спор о словах. Следует говорить не об одностороннем влиянии, а о воздействиях, взаимно оказываемых друг на друга всеми явлениями, из которых слагается общественная жизнь, и не о руководящих факторах - экономическом, правовом, государственном, научном, художественном и т. д., а о стоящих в тесном общении фактах или явлениях общежития».
Ковалевский М.М., Социология, Том 1, СПб, 1910 г., с. 115.
Взгляды М.М. Ковалевского во многом складывались под воздействием идей Огюста Конта и Герберта Спенсера , а также Карла Маркса , с которым он был лично знаком с 1875 года.
Свои отношения с Карлом Марксом он впоследствии характеризовал так: «Карл Маркс [...] может быть, невысоко ценил своих «друзей только по науке», (scientific friends), предпочитая им товарищей в классовой борьбе пролетариата, но в то же время был настолько благовоспитан, чтобы не проявлять этих личных пристрастий в своём поведении. На расстоянии двадцати пяти лет я продолжаю сохранять о нём благодарную память, как о дорогом учителе, общение с которым определило до некоторой степени направление моей научной деятельности. С этим представлением связано и другое, а именно то, что в его лице я имел счастие встретиться с одним из тех умственных и нравственных вождей человечества, которые по праву могут считаться его великими типами, так как в своё время являются самыми крупными выразителями прогрессивных течений общественности».
Ковалевский М.М., Две жизни, журнал «Вестник Европы», 1909 год, книга 7, с. 22.
МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение
высшего профессионального образования
«Кубанский государственный университет»
(ФГБОУ ВПО «КубГУ»)
Кафедра социологии
М.М. Ковалевский «Природа социологии»
Краснодар 2014
Введение
Максим Максимович Ковалевский (1851-1916) является крупнейшим русским буржуазным социологом, историком, этнографом и правоведом.
Непосредственно к социологической тематике относятся следующие работы Ковалевского: «Современные социологи» (1905), «Очерк развития социологических учений» (1906), «Социология» в двух томах (1910), «Современные французские социологи» (1913), «Происхождение семьи, рода, племени, собственности, государства и религии» (1914).
Г.В. Плеханов относил Ковалевского к числу людей, сделавших своими трудами существенный вклад в общественную науку; он принадлежит, писал Плеханов, к кругу «очень немногих русских авторов, сочинения которых могут быть признаны серьезными социологическими исследованиями».
В социологии Ковалевский уделял наибольшее внимание: 1) связи социологии с историческими науками; 2) сравнительно-историческому методу исследования, 3) многофакторной основе общества; 4) социальным закономерностям и прогрессу, а также широкому кругу проблем, относящихся к происхождению главных социальных институтов («генетическая социология»).
Социология Ковалевского сложилась под воздействием многих идейных течений. Прекрасно зная социологическую мысль Запада и России, имея личные контакты с известными социологами, активно участвуя в работе социологических организаций и журналов, Ковалевский был в курсе всей социологической жизни.
В 70-х годах во Франции, где тогда жил Ковалевский, произошло его широкое знакомство с философией Конта, начатое еще в годы студенчества. Большую роль в этом сыграла дружба с русскими" социологами Г.Н. Вырубовым и Е.В. Де Роберти, которые активно проповедовали позитивизм во Франции. Личные встречи со Спенсером еще более укрепили в Ковалевском позитивистскую методологию.
Через все годы Ковалевский пронес верность идеям классического позитивизма. Называя Конта «отцом социологии», ее «творцом», он считал, что вопросы, которые ныне выдвигает социология, «в зародыше или уже в более или менее развитом виде могут быть найдены еще у Конта». Наряду с Контом к «духовным отцам» XIX в. Ковалевский относил Спенсера. Ковалевского привлекал в позитивизме его подход к развитию общества как к закономерному процессу, идея социального прогресса, контовский принцип «консенсуса».
Природа социологии
Отношение ее к философии истории, этике и психологии. Социология изучение о социальной жизни животных. Социальная статика.
Также Конт считал, что общественные феномены управляются известными законами, которые обусловлены массой предшествующих причин. И, таким образом, необходимо различать предмет и характер этих законов, которые в свою очередь требуют различия в условии существования и условии развития общественно-политического уклада. Отсюда происходит деление социологии на социальную статику, которая изучает условия существования человеческих обществ, и социальную динамику, которая занимается исследованием условий прогресса этих обществ.
Таким образом, Огюст Конт, определив данную науку как «социальная физика», делал упор на необходимость восстановления порядка и развитие идеи прогресса, которая сводится к закону трех стадий, т.е. переходу человечества от мышления теологического к метафизическому, а от последнего - к позитивному, или научному. И так же, Конт определил метод для данной науки - обратная дедукция.
В настоящее время социология имеет большую распространенность - в большинстве ВУЗов существует кафедры социологии; издается большое количество журналов, посвященных социологии. Но возникает вопрос - остаются ли современные социологи верными тому учению, которому держался ее творец?
Максим Ковалевский, исследуя область литературы и преподавания социологии, говорит о том, что большинство еще держится того толкования природы и задач социологии, которому следовал Огюст Конт.
Карл Эльвуд, профессор Миссурийского университета, говорил о том, что в понимании природы социологии необходимо несколько изменить подход. Так, он предложил изменить порядок на организацию, а прогресс на эволюцию. Эльвуд аргументировал данное изменение следующим образом: « Понятия организация и эволюция шире, нежели порядка и прогресса. Порядок предполагает устойчивое, прочное и гармоническое состояние тех элементов, из которых слагается общество, тогда как организация мирится со всяким расположением частей общества; в русском обществе, как и во всяком другом, имеется организация, но говорить, что все элементы, входящие в его состав, находятся в гармонии, было бы, без сомнения, слишком смело».
Так же необходимо внимательно изучить термин «прогресс», под которым Конт подразумевал поступательный ход развития общества, и применить к жизни общества. Эльвуд рассуждает так: « можно ли сказать, что поступательный ход общества имеется налицо, т.е. что общество прогрессирует качественно, понимая под этим уничтожение или сокращение общественных недугов и увеличение положительных сторон общежития? Нет. Гораздо лучше поэтому вместо термина «прогресс» употреблять более неопределенный - «развитие», т.к. в данный термин не входит необходимо переход перехода от худшего к лучшему, составляющий содержание понятия прогресса. Прогресс - это усовершенствование, тогда как эволюция говорит о всяком изменении».
Таким образом, можно сказать, что современные социологи остаются верны пониманию социологии, как науки о порядке и прогрессе или, точнее, организации и эволюции общества.
Максим Ковалевский считает, что необходимо сопоставить социологию с другими общественными науками, чтобы понять природу социологии. Также Ковалевский отмечает, что существует множество мнений и попыток доказать, что социология не нужна как наука, она лишь пытается занять место других наук. Так, например, выдающийся историк Фюстель де Куланж считал, что областью научного исследования социологии давно занимается история.
Несомненно, дисциплины социология и история имеют общие точки пересечения - в обеих науках происходит изучение причинной связи явлений. Но это не означает, что «социология прикрывается историей». В отличие от истории, которая учитывает конкретные факты, но при этом не исследует их влияния на общий уклад жизни общества, социология, отвлекаясь от массы конкретных фактов, главной задачей ставит «раскрытие причин покоя и движения человеческих обществ, устойчивости и развития порядка в разные эпохи в их преемственной и причинной связи между собой».
Другим критиком социологии как науки является профессор философии истории П.Барт, который считал, что «вместо создания новой науки об обществе и условиях его порядка и прогресса, можно удовольствоваться философией истории». При внимательном изучении данного высказывания, Ковалевский приходит к следующему: « философия истории не имеет в виду считаться с условиями, в которых устанавливается порядок в обществе, она не задается вопросом о том, что нужно, чтобы элементы общества находились в гармоническом между собой сочетании… а, говоря о прогрессе, философия истории сводится к тому, что если и имеется прогресс в человеческом обществе, то лишь потому, что Всевышний, видя, что человек не может найти пути к совершенству, управляет им и устраивает все к лучшему». Но таким объяснением поступательного движения общества современная социология не может удовольствоваться.
Профессор Е.В. де Роберти может считаться одним из наиболее выдающихся представителей той точки зрения, которая отождествляет социологию с этикой: « Этика - есть мораль, ставшая абстрактной социологией…, биология - наука о законах органической жизни, социология, или мораль, - наука о законах социальной жизни». Итак, можно прийти к заключению, что для профессора де Роберти нет различия между этикой и социологией. Максим Максимович Ковалевский формулирует свою позицию о сказанном следующим образом: «Такое отождествление морали с социологией, возможно, разумеется, только под условием понимания социологии в смысле, совершенно отличном от смысла О.Конта. Мораль - учение о нравственном поведении, которое, несомненно, отвечает одновременно требованиям порядка и прогресса, иначе говоря, гармонии общественного уклада и его постепенному росту. Моральным, разумеется, можно признать только поведение, клонящееся ко благу общества, и в этом смысле нельзя не отнестись с полнейшим сочувствием к основной идее франко-русского писателя». При этом автор поясняет: «Из этого, однако, не следует, что раскрытие элементов, необходимых для блага общества, составляет задачу этики, или морали, потому что поступательный ход общества зависит не только от одного накопленного знания, а от многообразнейших причин биосоциальных … одна социология может поставить себе целью раскрытие всех этих причин в их взаимодействии». Мораль же должна, по мнению Ковалевского, делать выводы из законов социологических правил поведения, способствующих гармоничности общественного строя и возможности его совершенствования.
Одни утверждают, что место социологии занято этикой, другие - историей, третьи - психологией. Представителем последней теорией Ковалевский выделяет Тарда. По мнению Тарда, социология покрывается психологией, и именно той частью, которая известна под названием психологии коллективной, или групповой. Вся психическая деятельность коллективных групп сводится к индивидуальному открытию или изобретению, затем к образованию подражательного процесса, благодаря которому эти индивидуальные открытия становятся достоянием масс и, наконец, к последнему и наименее необходимому - столкновению между открытиями, причем одно открытие берет верх над другим. Так, Тард приводит в пример изобретение освещения. Изначально, это изобретение принадлежало русскому ученому - Яблочкову. Гораздо позже появился Эдисон со своим изобретением. Возникло два потока подражания. И в связи с тем, что открытие Яблочкова было менее удобным, чем у Эдисона, победу одержало изобретение Эдисона. В этом примере Тард видел универсальный закон социологии. Т.е. вся задача социологии сводится к изучению взаимодействия подражания и тех противоречий, какие они встречают на своем пути.
Максим Максимович Ковалевский со многими положениями Тарда был не согласен, а именно: религия, правительство, обычай и т.д., имели отправным пунктом провиденциальную семью, а все остальные семьи шли по ее стопам; люди начинают подражать не внешней, а внутренней стороне того или иного открытия; развитие общества сводится к постоянному заимствованию народами друг у друга. Ковалевский считает, что единственное, в чем народы действительно подражают друг друга - это область науки и техники. В остальном же - они приспосабливаются к новым требованиям. «Приспосабливают их, видоизменяя». «Единственное, с чем я совершенно согласен с Тардом, - пишет Ковалевский, - это то, что всякое открытие есть видоизменения, результат счастливого сочетания в могучем уме никогда дотоле не сходившихся между собой мыслей». При этом, Ковалевский поясняет: « но чтобы эти новые завоевания человеческой мысли могли быть применены к жизни, надо, чтобы общественная среда благоприятствовала им».
Таким образом, можно сделать вывод: в основании всякой социальной эволюции мы находим изменение коллективной психологии. Этого достаточно, чтобы признать, что основы социологии не могут лежать вне психологии. Психология, по мнению Ковалевского, должна занимать место рядом с биологией и в тесной зависимости от нее, но под условием, чтобы вопросы так называемой коллективной психологии были включены в сферу социологии.
Биология также должна, по мнению Максима Максимовича Ковалевского, уступить социологии одну область вопросов - область так называемой социальной жизни животных, потому что вопросы, связанные с этой областью, прямо входят в задачи социологии. Сазерланд в своем сочинении « О происхождении нравственного чувства одинаково у животных и у человека» представил весьма убедительный пример тому, насколько обращение к миру животных облегчает понимание генезиса некоторых ранних общественных институтов, например, преобладающей роли матери в первобытной семье, корень чего лежит в ее близком общении с подрастающим поколением. Эта близость вызывает зарождение нравственного чувства самопожертвования, прежде всего в отношении матери к детям, а только потом в отношениях к ним отца.
Социологу необходимо учитывать данные статистики, демографии, религиозный фактор обществе, будь то наличие католицизма или протестантизма, существования или не существования целибата и монастырей.
Объяснение эволюционному процессу, происходящему в области изучаемых ими явлений, не может быть дано без содействия социологии. А из этого следует тот вывод, что конкретные науки об обществе, поставляя социологии материал для ее умозаключений, в то же время должны опираться своими эмпирическими обобщениями на те общие законы существования и развития, какие призвана устанавливать социология, как наука о порядке и прогрессе человеческих обществ.
генетический жизнь контовский социальный
Понятие генетической социологии и ее метод
Генетическая социология - эта часть науки об обществе, его организации и поступательном ходе, которая занимается вопросом о происхождении общественной жизни и общественных институтов, таких как: семья, собственность, религия, государство, нравственность и право.
Материалом для ее построения служат данные этнографии о «диких и варварских» племен. Так Летурно говорил, что « без помощи этнографического материала немыслимо было бы заглянуть в далекое прошлое истории народов, так как все это прошлое лежит за рубежом письменности».
Сравнительная этнография дает возможность изучить историю народов в далеком прошлом. Так, например, Ковалевский говорит о жизни диких племен, которая проходит в междоусобицах; они вызываются фактами нанесения материального вреда членами одного племени членам другого или в пределах одного и того же племени - членам одного его подразделения членам другого. Подразделения принято обозначать словом «роды», то и вызываемая частыми насилиями вражда, носит наименование родовой вражды. Спрашивается, можно ли говорить о том, что на основании факта отсутствия у дикарей системы публичных наказаний и передачи в руки обиженного и его родственников заботы о кровном возмездии, можно сделать заключение о том, что в ранний период общественной жизни культурных народов, господствовала та же система родового самоуправства. Ответить утвердительно на этот вопрос можно лишь в случае того, что в следующую эпоху - эпоху письменности в «народном эпосе» сохранился отклик однохарактерных явлений.
Максим Максимович говорил, что «Вера в существование мира невидимого, духовного и в его общении с миром земным, а также вера в роль посредническую роль между обоими мирами особых лиц - магов - принадлежит к числу тех, которые встречаются у самых отсталых народностей земного шара. И вновь возникает вопрос: может ли нам помочь этот факт для изучения прошлого?» Само по себе нет, но лишь при сопоставлении этих догадок с подтверждением в заключениях, к которым нас приводят старинные памятники, письменности, суеверия, пословицы, поговорки.
Таким образом, Ковалевский приходит к выводу о том, что всякому, занимающемуся генетической социологией, предстоит обращение к разным научным дисциплинам описательного характера и ко взаимной проверке выводов, добытых каждой из этих дисциплин в отдельности.
Ковалевский в своей работе доносит до читателя мысль о том, что метод « смотреть на мир нужно не в увеличительное, а в уменьшительное стекло» имеет свои опасности, при этом методе «немудрено свести к общей причине факторы местные и временные» (пример о христианских часовнях в Сванетии).
Максим Максимович говорил о том, что при изучении любого этнографического или историко-легендарного материала, исследователю необходимо быть предельно внимательным и осторожным при построении гипотез и вытекающих из них следствий и предположений. « По указанию тех, кто собирал легенды дикарей, сказания об их происхождении обыкновенно преследуют определенную цель истолкования и оправдания установившегося у них порядка».
Эдуард Тейлор предлагал распространить на этнографию статистический метод, т.е. исследователь собирает факты, доказывающие существование известного верования или обычая у определенного числа народностей. И если существуют племена, у которых таких верований или обычаев нет, то их следует посчитать. Разность между обеими цифрами укажет, какие порядки нужно считать господствующими, а какие - исключением из общего правила. Но для того, чтобы использовать данный метод, необходима уверенность в том, что, ни одну народность при подсчете не пропустили и относительно всех и каждой из них уже имеются одинаково подобранные данные. О многих народах до сих пор нет сведений, а многих - уже и не существует.
Этот метод можно применить к этнографии, при условии самого детального изучения различных сторон жизни тех народностей, в быте которых приходилось искать ответа на вопрос о причинах наличности или отсутствия известного явления.
«В древнейших памятниках письменности и права, как и в более поздних по времени, но столь же архаичных по содержанию, религиозных кодексах и сборниках гимнов и заклинаний, можно найти ряд пережитков», считает Ковалевский. «Они раскрывают перед нами если не все, то, по крайней мере, некоторые стороны более старинных порядков. Средневековые источники права, как жития святых, хроники, эпопеи и т.д. дают не менее обильный материал. И выводы, добытые путем изучения, должны быть сопоставлены с теми, какие дает нам сравнительная этнография. И из этого сопоставления у нас получится уверенность и в архаичности известных норм и верований, и в их распространенности в отдаленные периоды жизни человечества».
Условием правильности выводов будет также их согласованность между собой. «Очевидно, что нельзя признать первичными такие порядки, какие стоят в прямом противоречии или с низким уровнем психической деятельности, необходимо составлявшей особенность первобытного человечества в той же мере, как и современных дикарей, или с материальными условиями его и их жизни».
Таким образом, Ковалевский Максим Максимович делает вывод по написанной работе: «Все стороны общественной жизни тесно связаны между собой и воздействуют друг на друга.
Раскрыть это взаимодействие в прошлом и объяснить зарождение верований и учреждений, и составляет ближайшую задачу всякого социолога, всего же более того, кто посвятил свой труд генетической социологии».
Заключение
Обращение Ковалевского к отдельным наукам ради социологического изучения общества сказалось на понимании самого предмета социологии. Социология для Ковалевского «является синтезом результатов, полученных конкретными: общественными науками». Сравнительная история права, история учреждений, этнография доставляют социологии огромный материал для ее общих построений.
Частные науки (история, этнография, право и др.), по мнению Ковалевского, способны дать лишь эмпирические обобщения. В отличие от них социология отвлекается от случайных событий и указывает общую тенденцию, ее основная цель - «раскрыть причину покоя и движения человеческого общества, устойчивости и развития порядка в разные эпохи в их преемственной и причинной связи между собой».
Предмет социологии, как его давал Ковалевский, почти тождествен с контовским определением. Если для французского позитивиста социология есть наука о порядке и прогрессе человеческого общества, то у Ковалевского это наука о его организации и эволюции. Различие в определениях вызвано стремлением русского социолога найти более широкие понятия, которые включали бы в себя представление о порядке и прогрессе.
В классификации наук Ковалевский помещает социологию вслед за биологией и психологией, как это делало большинство позитивистов. Биология, считал Ковалевский, должна уступить социологии вопросы, связанные с социальной жизнью животных, а из психологии необходимо взять проблемы, относящиеся к коллективной, или социальной, психологии. В его социологии происходило сложное переплетение экономических, биологических и психологических факторов.
Ковалевский придавал большое значение сравнительно-историческому методу (он называл его историко-сравнительным), считая его наиболее научным, способным открыть законы социального движения, наметить основные этапы развития общества.
Сравнительно-исторический метод, по мнению Ковалевского, требует выделять у различных народов определенные группы, сходные по своим политическим, юридическим, историческим и т.п. процессам. Он позволяет устанавливать факт прохождения различными народами и государствами одинаковых стадий развития, поэтому объектом наблюдения должны быть не отдельные исторические явления, а «эволюции форм общественной жизни всего человечества.